ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Кто первый: Гомер или Дарет с Диктисом?

Откуда же могла взяться способная оценить «Илиаду» аудитория, знакомая со всей историей Троянской войны? Наш ответ: это читатели полных версий Троянской войны (от предистории конфликта до падения Трои), которые изложены в трудах «История разрушения Трои» Дарета Фригийского и «Дневник Троянской войны» Диктиса Критского. (Труды эти написаны на латыни, греческие варианты отсутствуют.)

— Позвольте, но ведь считается, что «Илиада» написана в IX—VIII вв. до н. э., произведение же Дарета Фригийског относят к V или VI в.н.э, Диктиса Критского — к I—II вв. н.э. Более того, и Дарета, и Диктиса принято называть мистификаторами, которые лишь выдавали себя за участников Троянской войны, — скажет грамотный читатель.

Для начала заметим, весьма странно выглядит то, что греческая литература началась с безусловного шедевра — гомеровской «Илиады». Никакого первого блина комом, сразу огромное, сложное, богатое метафорами и впечатляющими сценами произведение. Такие странности присутствуют и в истории других литератур, но от этого ситуация не становится менее неправдоподобной.

Перейдем к сравнению «Илиады» с произведениями Дарета и Диктиса. Они написаны гораздо более простым языком, стройной их композицию, в отличие от «Илиады», не назовешь, обходятся они и без поэтических метафор. Если, в чем мы глубоко убеждены, развитие идет от простого к сложному, то они — явные предшественники шедевра «Илиады».

— Так ведь эти авторы выдавали себя за воинов — очевидцев Троянской войны, — может парировать читатель. — Поэтому сознательно упростили стиль.

Тут есть одно «но». Допустим, как гласит Священное Историческое Предание, «Илиада» с древности была широко известным произведением о Троянской войне, которое хранил под подушкой сам Александр Македонский. Диктис и Дарет, писавшие в античную, но более позднюю, чем Гомер, эпоху, хотели выдать себя за непосредственных участников войны? Целесообразно было бы изложить события, связанные с гибелью Гектора, аналогично «Илиаде», чтобы воспользоваться авторитетом Гомера для подтверждения того, что они все видели своими глазами.

Вопреки этому, Дарет говорит о гибели Гектора как об отдельном эпизоде, мало связанным с предыдущими событиями. А события эти у него существенно отличаются от описанных в «Илиаде». Нет у Дарета предшествующего конфликта Ахилла и Агемемнона, нет битвы у кораблей, Патрокл погибает в самом начале войны сразу после высадки греков, отсутствует мотив мести за него.

Диктис же до определенного момента излагает события в соответствии с «Илиадой»: рассказывает о конфликте Ахилла и Агемемнона из-за дочери Хриса; затем, близко к «Илиаде», повествует о битве с троянцами, в которой не участвует разгневанный Ахилл, о поединке Менелая с Александром (Парисом), о сражении у кораблей.

Но далее канва событий по Диктису также отклоняется от «Илиады»: Ахилл мирится с Агемемноном, во время зимнего перерыва в боевых действиях встречает дочь Приама Поликсену, влюбляется в нее, просит ее в жены, обещая прекратить войну, получает отказ от Гектора и клянется в отместку убить его. По весне боевые действия возобновляются, Ахилл вступает в сражение с троянцами, его ранят в руку. В этом же бою погибает Патрокл, Гектор оскверняет его тело. Через некоторое время Гектор отправляется навстречу царице амазонок. Ахилл подстерегает и убивает Гектора. Далее, как в «Илиаде», описываются переговоры по выдаче Приаму тела Гектора. Однако у Диктиса решающую роль тут играет Поликсена.

Повторим, если «Илиада» была хорошо известна и пользовалась непререкаемым авторитетом, а Диктис и Дарет хотели выдать себя за участников Троянской войны, зачем же они отклонился от описанной в «Илиаде» канвы событий? Это нелогично.

А вот если автор «Илиады» (пока продолжим называть его Гомером) имел в своем распоряжении труды Диктиса и Дарета? Тогда все логично. Гомер, решив описать историю гибели Гектора, отталкивается от текста Диктиса, поначалу ему следует, но затем, руководствуясь художественной логикой, сгущает события, излагает их в виде единого непрерывного потока — от гнева Ахилла к вызванной этим гневом битве, в которой один за другим гибнут Патрокл и Гектор. А из текста Дарета Гомер почерпнул одну из самых сильных сцен «Илиады» — прощание Гектора и Андромахи.

Также у Дарета Гомер позаимствовал идею привести в поэме знаменитый список ахейских кораблей (а также список союзных троянцам войск). Причем у Дарета список кораблей вполне логично находится в том месте, где речь идет о сборе флота в Афинах перед походом на Трою. А вот у Гомера, на что давно уже обратили внимание внимательные читатели, список кораблей, приплывших к Трое за 9 лет до описываемых событий, приводится в конце второй песни перед началом сухопутной битвы с троянцами, когда логично было бы сообщить о числе воинов, а не кораблей. Дарет перед списком кораблей приводит перечень главных ахейских героев и их краткое описание. Вот и у Гомера Елена по просьбе Приама показывает ему со стены Трои ахейских героев, что тоже не логично — неужели Приам на десятом году войны еще нуждается в подобных объяснениях?

Но каким же образом создатель «Илиады» мог ознакомиться с сочинениями Дарета и Диктиса?

Рукопись и книга — близнецы-братья

Мы полагаем, что автор «Илиады» воспользовался книгой под общим названием «История Троянской войны», которая состояла из «Дневника Троянской войны» Диктиса Критского и «Истории разрушения Трои» Дарета Фригийского. Впервые эта книга вышла в свет, то есть была напечатана, около 1470 года в Майнце (Edward Harwood, A view of the various editions of the Greek and Roman classics, London, 1775).

— Гомер и книгопечатание?! — может удивленно воскликнуть читатель.

Мы уже говорили, что считаем невозможным, чтобы «Илиада» получила распространение среди потомков людей, разрушивших Трою, поскольку ахейское воинство изображено в ней скорее в сатирическом, чем в героическом ключе. Поэтому еще более фантастической становится история о передаче огромного, сложного, изощренного текста, каким является «Илиада», из уст в уста на протяжении веков. Вдобавок, автор «Илиады» должен был где-то услышать тексты Диктиса и Дарета, чтобы, как мы, надеюсь, показали, творчески их развить.

В целом, мы вслед за отечественным патриархом критики традиционной истории (или, если, хотите, ересиархом) Николаем Морозовым (1854—1946) полагаем: трудно представить, чтобы в допечатную эпоху кто-то тратил значительные усилия для создания текста не утилитарного — такого, как хозяйственные записи, юридический кодекс, молитвенник, учебник, — а художественного, причем такого объема, как «Илиада». Извести годы жизни и груду бумаги для переписок-правок, чтобы в результате показать рукопись нескольким своим приятелям?

Читателей сложных по форме и обширных по объему литературных произведений мог создать только печатный станок, хозяин которого был крайне заинтересован в увеличении объема продаж, чтобы, по меньшей мере, окупить затраты на набор книги. Мы также полагаем, что рукописи таких произведений пишутся незадолго до издания книги — с такой рукописи книга и набирается. Больше одной рукописи для набора не требуется. Так называемые списки, то есть добавочные рукописные копии, как правило, появляются уже после выхода книги из печати и делаются именно с печатного экземпляра, чтобы продать «очень древнюю» рукопись за хорошие деньги какому-нибудь коллекционеру древностей. К примеру, как отметил тот же Н.А. Морозов, многочисленные русские «летописи» были «найдены» после того как т.н. Радзивиловский список Повести временных лет был издан в Петербурге в 1767 году.

Радзивиловский список заканчивался 1206 годом. Очередной «летописец» приобретал печатное издание Радзивиловского списка, переписывал его (до 1206 года все новообретенные «летописи», как правило, совпадают), а затем вел хронику дальше, излагая события, произошедшие якобы в регионе, где предполагалось «найти» рукопись — во Владимире или, скажем, Москве.

А вот что, в подтверждение нашего тезиcа, сообщается о рукописях «Дневника» Диктиса: «Большинство рукописей… относятся к XV в., в последней трети которого (…) в Кёльне появилось первое печатное издание «Дневника»» (В.Н. Ярхо. Вступительная статья к Диктис Критский. Дневник Троянской войны. Вестник древней истории, № 1, 2002 г.).

[Некоторая путаница при определении выходных данных печатных книг 15 века (их принято называть инкунабулами — от слова «колыбель», начало) возникает оттого, что у них, как правило, отсутствует титульный лист, поэтому место и год издания определяются в значительной мере предположительно.]

Известный немецкий историк И.Г. Дройзен в своей «Историке» отметил:

«Подделка грамот проходит через все средневековье, она стала настоящей отраслью ремесла».

Не только грамот, добавим мы. Изготовить рукопись, имея в распоряжении печатную книгу, дело несложное, требующее только усидчивости. Не стоит удивляться количеству подделок.

К примеру, вот что писал историк церкви Василий Болотов (он, правда, полагал, что подделки изготавливались с использованием «настоящих рукописей»):

«При определении времени написания унциальных рукописей (вид письма, распространённый в латинских и греческих рукописях IV—IX вв., — А.П.) большим препятствием могут служить подделки. В данном случае исследователи должны считаться с (…) подражанием древним Рукописям… Какой-нибудь любитель книг мог заказать снять буквальную копию (т. е. воспроизвести и древний шрифт) с древнейшей рукописи… Были подражания древнейшим рукописям и с корыстною целью». (Лекции по истории Древней Церкви. Том I, СПб, 1907, с. 50)

Поэтому традиционные историки вольны, согласно своему Священному Преданию, полагать, что Дарет и Диктис — это античные фальсификаторы, а сам Гомер писал задолго до них и его информация о Троянской войне и есть истина. Мы же считаем, что все произведения о Троянской войне появились в эпоху книгопечатания, причем автор «Илиады» воспользовался напечатанной около 1470 года в немецком Майнце книгой с троянскими историями Дарета и Диктиса. Иначе, повторим, ему просто неоткуда было об этих историях узнать, чтобы использовать в «Илиаде».

На 15 в.н.э. как время создания «Илиады» указывает и уровень описанных в ней технологий.

Откуда приплыл крутобокий корабль

Автор «Илиады» подчеркивает — события происходят «очень давно». Каким образом? Постоянно отмечая, что оружие и доспехи у воинов — медные. Во второй главе, когда дело начинает идти к битве, он три раза почти подряд сообщает: «народ ахейцев медянодоспешных» (II, 163), «к меднодоспешным ахейцам» (II, 179) и «к быстролетным судам меднолатных ахейцев» (II, 187).

Это чтобы читатель не сомневался — дело очень древнее.

Ведь знаменитый мыслитель Тит Лукреций Кар, живший якобы в первом веке до нашей эры, утверждал:

«Прежде служили оружием руки могучие, когти,
Зубы, каменья, обломки ветвей от деревьев и пламя
После того была найдена медь и порода железа.
Все-таки в употребленье вошла прежде медь, чем железо.
Так как была она мягче, притом изобильней гораздо.
Медным орудием почва пахалась, и медь приводила
Битву в смятенье, тяжкие раны везде рассевая.
Скот и поля похищались при помощи меди, легко ведь
Все безоружное, голое повиновалось оружью.
Начали мало-помалу мечи из железа коваться.
Вид же оружья из меди в людях возбуждать стал презренье.
В это же время и землю возделывать стали железом,
И при войне с неизвестным исходом равнять свои силы».
(Тит Лукреций Кар. О природе вещей. Перев. И. Рачинского. М., 1904, 1285—1295)

Откуда Тит Лукреций Кар об этом узнал, одному богу известно.

(В скобках заметим, что постулат Тита Лукреция Кара прочно вошел в историческое Священное Предание: в 1836 году Кристиан Юргенсен Томсен изложил теорию о трех веках или эпохах в истории человечества — каменной, бронзовой и железной. До него деление на каменную, медную и железные эпохи в полном соответствии с «Природой вещей» Кара предложил в 1813 году Л.С. Ведель-Симонсен.)

Автор «Илиады» мог ознакомиться с теорией Тита Лукреция Кара таким же образом, как и с трудами Дарета и Диктиса: книга «О природе вещей» впервые была напечатана в 1473 году в ломбардской Брешии.

[История публикации этой книги хорошо подтверждает наш тезис о примерно одновременном появлении рукописей и печатных изданий: рукопись была обретена Поджо Браччолини в 1417 году «в одном из немецких монастырей», затем таинственно исчезла, осталась де только ее копия, которая и была использована для печати.]

Между тем и самородная, и выплавленная из руды медь — весьма мягкий металл. Поэтому сражения с медным оружием вызывают недоумение. (О том, что в «Илиаде» описана именно медь, а не бронза, говорит часто упоминаемый блеск металла — к примеру, «медноблещущий Гектор». Бронза, в отличие от меди, не блестит.)

Эту проблему «Илиады» (и вообще «медного века») пытаются решить\объяснить привлечением «утраченных технологий». Предлагается процедура, которой можно повысить твердость меди — холодная ковка. Однако в результате растет хрупкость металла. Чтобы избежать этого, предлагается в промежутках между этапами ковки обжигать медь в костре.

Поверить в эту «утраченную технологию» мешает следующее обстоятельство: отчего-то оставив подробные описания похождений богов и героев, грамотные жители медного века не озаботились тем, чтобы записать и передать потомкам секреты обработки меди. А ведь это «оружейный» вопрос жизни и смерти.

Заметим еще, что если бы автор «Илиады» писал для людей, действительно живущих в медном веке, то он вряд ли стал бы так подчеркивать, что все оружие медное. Это и так было бы понятно. Не говорим же мы «стальной топор» или «железный топор».

От медноблещущих доспехов «Илиады» перейдем к ее кораблям. Именно присутствие морских кораблей и характеризует реальный технологический уровень эпохи.

Ахейцы приводят под стены Трои по морю огромный флот — 1 186 кораблей, часть из них несет 50 человек, часть — 120. (Чуть позже мы оценим размеры кораблей.)

Отметим главное и очевидное обстоятельство — корабли эти построены из досок, иначе по морю далеко не уплывешь:

«По кораблю я метался, покамест дощатой обшивки
С киля волны не сбили и остова прочь не умчали.
Вместе же с килем и мачту упавшую». (Одиссея, 12, 420-422)

Как можно изготовить доску с помощью медных инструментов, мы сказать затрудняемся. Медная пила при работе расширяется от нагревания и ее быстро клинит. Медным топором? Даже допуская существование «утраченных технологий», это требует колоссальных затрат труда. То, что с помощью медного топора досок не наделаешь, видимо, понимает автор «Одиссеи». Поэтому для того, чтобы уплыть с острова нимфы Каллипсо, герой строит плот из бревен:

«После того занялась отправкою в путь Одиссея.
Медный вручила топор…
В дальнее место свела, где были большие деревья —
Черные тополи, ольхи, до неба высокие сосны —
Давний все сухостой…
Начал рубить он деревья. И быстро свершалося дело.
Двадцать стволов он свалил, очистил их острою медью,
Выскоблил гладко, потом уравнял, по шнуру обтесавши.
Нимфа Калипсо меж тем бурав принесла Одиссею.
Бревна он все просверлил и приладил одно ко другому,
Брусьями бревна скрепил и клинья забил между ними». (V, 234-248)

Плот сей, что не удивительно, далеко по морю не уплыл:

«Так же, как вихрь, налетевший на кучу сухую соломы,
В разные стороны мигом разносит по воздуху стебли,
Так весь плот раскидала волна. (V, 368-370)

Наиболее частый эпитет, применяемый в «Илиаде» и «Одиссее» по отношению к кораблю — крутобокий. Мы полагаем, это оттого, что для читателя крутобокий корабль был образцом передовой технологии, вызывая повышенный интерес. Примерно так же, как сразу после появления реактивных самолетов все романтические герои стали летать исключительно на них, что непременно подчеркивал автор.

Теперь, читатель, я расскажу тебе реальную историю появления в Европе крутобоких кораблей. А ты сам суди, верить ей или рассказам о кораблях, построенных в незапамятные времена при помощи медных топоров.

В 1322 году, естественно, нашей эры в немецком Аугсбурге появилась первая лесопилка, использовавшая силу воды. Это означает, что к тому времени уже было создано такое сложное технологическое изделие, как стальная пила, необходимым элементом которого являются допускающие разводку закаленные зубцы. Без разводки зубцов пилу будет заклинивать в древесине. Таким образом, для изготовления пилы необходим прочный, гибкий, поддающийся заточке металл. Кроме того, для заточки пилы нужен металлический напильник, который тоже является достаточно сложным изделием. Создание таких инструментов стало возможным благодаря появлению в Европе доменных печей (считается, что это произошло в период от 12 до 15 в.н.э.).

Появление пилы и лесопилок сделало возможным изготовление досок, что называется, в промышленных объемах. Что, в свою очередь, открыло дорогу для строительства морских судов. (Сравним: в России первая лесопилка появилась в 1690 году, после чего и был построен русский флот.)

Появились крутобокие морские суда — когги, следом — морская торговля на Балтике, Северном море и Атлантическом побережье Европы, города-участники которой объединились в Ганзейский союз. (Слово Hansa, собственно, и означает союз).

О том, какое впечатление произвело появление когга, свидетельствует тот факт, что его изображение присутствует на гербах множества торговых городов — от Лиссабона и Нанта до белорусского Полоцка.

Сравним сведения о коггах с тем, что сообщает о своих крутобоких кораблях «Илиада».

Прежде всего размер. Возьмем греческий корабль с пятьюдесятью воинами. Каждый из них был также гребцом, значит, вдоль каждого борта сидело по 25 человек. При расстоянии по борту между гребцами около метра получаем, добавив несколько метров на корму и нос, длину корабля около 25-30 метров Длина когга также доходила до 25 метров. Гомер упоминает и корабли с двадцатью гребцами.

Снова сделаем нашу оценку и получим длину в 10-15 метров. В этот диапазон 10-25 метров и укладывается длина практически всех, найденных к настоящему времени коггов.

Вторым по частоте эпитетом, применяемым в «Илиаде» по отношению к кораблям, является «черный». Вот первое же упоминание корабля: «Нынче же черный корабль на священное море мы спустим» (I, 141). Ганзейские когги имели смоленые черные борта. Само слово «когг» производят от Kugel — шар, то есть когг означает круглобокий или же крутобокий. Подобные суда поплыли, естественно, и по Средиземному морю. Вот их-то и описывал автор «Илиады», что прямо указывает на реальное время ее появления.

— Нет ли в ваших рассуждениях противоречия? — может сказать читатель. — Если Гомер сознательно отодвигал действие в прошлое, в медный век, то зачем он тогда описал корабль, который, по вашему мнению, относится к 15 в.н.э.?

Затем что главной его целью было показать, что великий город Константинополь может быть отвоеван у османов, как некогда в прошлом была взята великая Троя. А сделать это можно при помощи огромного союзного флота крутобоких кораблей.

Но об этом мы поговорим чуть позже. Сначала выскажем предположение, кто же был автором «Илиады». ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>